Наталья Мулл, 41 год: «В 30 лет я научилась играть на скрипке»

НЕГЕНИАЛЬНЫЙ РЕБЕНОК

Многих моих подруг в детстве родители гоняли в музыкальную школу из-под палки, а у меня все было наоборот.  Я любила петь и мечтала учиться музыке – но меня не принимали! Советские музыкальные школы образца 80-х были нацелены на подготовку учеников чуть ли не к консерватории. У меня в то время никто особых талантов не обнаруживал, поэтому профи я была неинтересна. Максимум, что мне предлагали – гобой и флейту. Но я-то грезила о скрипке. Мне очень нравилось, как она звучит…

Впрочем, совсем без музыки я не осталась – в школе, где я училась, репетировал вокальный ансамбль, и подруга затащила меня на занятия. Выступать на сцене я не рвалась, потому что после отказов в музыкалке была не уверена в себе, очень стеснялась и нервничала. Но в группе петь мне нравилось, и в ансамбле я занималась с удовольствием. Потом была музыкально-хоровая студия во дворце культуры по соседству. Здесь не считали, что музицировать могут только гении, и брали всех желающих. Так что в течение следующих лет я штудировала теорию музыки и училась играть простенькие пьески на фортепиано. Потом было пение в университетской капелле – но мыслей о скрипке я не оставляла.

УКРОЩЕНИЕ СТРОПТИВОЙ

Окончив университет, я решила круто изменить свою жизнь и уехала работать и учиться в Германию. Удивительным образом сложилось так, что первые годы я жила в доме музыкантов. Мать с отцом играли на виолончели, маленькая дочь – на скрипке.  Они постоянно репетировали дома, плюс у меня была возможность ходить на самые разнокалиберные концерты. Словом, мотивации осуществить детскую мечту было хоть отбавляй. Решила – таки буду учиться играть на скрипке!

Мне было почти 30 лет, когда я отправилась на свой первый урок. Учителя найти было несложно – в Европе многие начинают играть уже во взрослом возрасте. С преподавателем мне повезло, она терпеливо сопровождала меня на пути укрощения инструмента. Большим облегчением было и для нее, и для меня, разумеется, что ей не приходилось обучать меня азам музыкальной грамоты.

Я брала уроки раз в две недели, но ежедневно занималась дома сама. Минимум по 20 минут, но обычно час-полтора. Играть я могла только по вечерам, после университета и работы. А шуметь в Германии после 19 часов запрещено. Поэтому купила недорогую электронную скрипочку и репетировала в наушниках. С воодушевлением разучивала несложные «разминочные» пьески, которые обычно, конечно, играют в глубоком детстве. Но для меня это был серьезный этап в обучении. 

 РОЖДЕСТВО И МУЗЫКА

Время шло, и знакомые начали втягивать меня в домашние концерты под предлогом, что, конечно, можно заниматься «для себя», но это как писать «в стол». Да и вообще – играть на струнных, по их глубокому убеждению, означает играть с другими, не в одиночестве. На Рождество мы всегда репетировался «Рождественский концерт» Корелли или «Канон» Пахельбеля, в которых их школьница-дочь брала на себя первую скрипку, я, как  начинающая, играла вторую, а родители исполняли все остальные партии. Это были очень веселое времяпрепровождение. В Сочельник мы собирали наши инструменты и шли через сад к соседям. У нас сложилась добрая традиция встречаться после службы в церкви в ожидании немецкого Деда Мороза за чашечкой глинтвейна – и непременно с музыкой. Соседи тоже готовили музыкальные номера, все было волшебно и атмосферно.

КОНЦЕНТРАТ ЭНТУЗИАЗМА

Как-то мне на глаза попалось объявление, что набирается камерный оркестр для музыкального проекта в церкви. Я решила попытаться — и была принята с распростертыми объятиями, несмотря на отсутствие опыта и совсем недолгую карьеру скрипача. Здесь, в Германии, церковная музыка выживает за счет любителей. Большинство церковных хоров и оркестров состоят из людей разных профессий, музыка – их хобби. Большую и надежную часть составляют пенсионеры.

Конечно, на концерты почти всегда приглашаются профессионалы для усиления и поддержки партии. У них большой опыт, и они всегда находят быстрый выход из непредвиденных ситуаций, которых из-за волнения на концертах бывает предостаточно. Кстати, многие профессионалы очень любят играть с любителями. По их словам, только здесь они чувствуют неимоверно высокую концентрацию энтузиазма, энергии и безграничной любви к музыке, что нередко уходит на второй план в их профессиональной жизни.

После того первого опыта были другие любительские оркестры. Сейчас  я играю один раз в неделю в камерном оркестре при церкви недалеко от дома. Два раза в год мы даем концерты – на Рождество и в начале мая. Мои близкие, муж и ребенок, с удовольствием приходят нас послушать. Первый концерт мой сын отсидел в два с половиной года с открытым ртом и не издав ни звука. После концерта к нему подходили восхищенные бабушки из публики и хора и хвалили за такое «стоическое поведение». Сын сам очень любит петь и с удовольствием экспериментирует на своей детской гитаре и легких ударных инструментах.

Я бы очень хотела, чтобы он учился музыке. Разумеется, я не собираюсь его принуждать. Но думаю, что немного сориентировать в «правильном направлении» не помешает. С трех лет вожу его на развивающие музыкальные занятия, а через год-другой все-таки попробую увлечь его идеей занятий на каком-нибудь инструменте. А себе ставлю цель когда-нибудь перебраться к первым скрипкам в оркестре!  

АВГУСТ В БУДАПЕШТЕ

Уже не помню, кто прислал мне по электронной почте объявление о наборе на международный курс камерной музыки для любителей, который регулярно проходит в августе в Будапеште. Я сразу загорелась этой идеей и послала заявку. Надеялась, что будет интересно, но реальность превзошла все мои ожидания…

Через пару недель мне пришли ноты от организаторов. Мне достались три коротеньких пьесы Шостаковича для двух скрипок с фортепиано, соната Шуберта для скрипки и фортепиано, а также концерт Вивальди для четырех скрипок. Я не знала заранее, с кем буду играть. Мы все перезнакомились на концерте в день приезда. Сокурсники оказались неимоверно увлеченными и интересными людьми со всего мира. Мы жили бок о бок все эти две недели, играли по 6-8 часов в день, вместе ходили обедать, вечером встречались в барах за пивом и разговорами… По большей части это были европейцы и американцы, самых разных возрастов и профессий. Самой старшей участнице было 85 лет! С некоторыми сокурсниками я до сих пор переписываюсь. С одной девушкой-скрипачкой мы даже обменялись визитами: я встречала Новый год у нее в Париже, а потом через полгода принимала ее у себя в Нюрнберге.

Этот первый курс стал для меня настоящим открытием. После двух недель в Будапеште я вернулась домой в Нюрнберг потрясенной и счастливой, стояла на вокзале и не могла понять – кто я, где я? Я приезжала в Будапешт в следующие два года. Надеюсь, когда сын подрастет, смогу снова увидеть этот город, полный очарования и музыки.

СКРИПКА НАВСЕГДА

На одном из курсов я играла с человеком, страдавшим рассеянным склерозом. Это был совсем нестарый мужчина лет сорока, который мог сам сделать только несколько шагов и большую часть времени проводил в инвалидной коляске. Но поскольку он мог сидеть, руки знали свое дело, он играл на скрипке. Год спустя он уже не смог приехать, но люди, его знающие, рассказывали, что он с вдохновением вспоминал этот курс.