Дима, от чего мы должны защищать наших детей?
От ущемления прав, конечно, от дискриминации, от унижений. Дети – одна из самых дискриминируемых групп населения на сегодняшний день. До 7 лет они безоговорочно верят родителям и вообще взрослым. Поэтому сила находится на стороне взрослых, и соблазн унижать детей, давить на них очень большой: недоумки, не понимают, как им жить, нуждаются в жесткой руке… Какой огромный соблазн сказать – если ты не будешь есть кашу, ты будешь слабым. Это неправда, но ребенок-то верит на сто процентов. Вот вам и обман, дискриминация, манипуляция. Это происходит сплошь и рядом, примеров очень много.
Неоднозначная ситуация: если мы слышим или видим, как родитель кричит на своего ребенка, должны ли мы вмешаться?
Чтобы это понять, изменим слагаемые: если вы видите, как муж бьет жену на улице, вы должны вмешаться? Ответ очевиден, не так ли? В чем же разница? То есть, если обижают женщину, я вмешаюсь, а если обижают человека, который совсем не может за себя постоять, я вмешиваться не буду? Потому что это их личное дело. Внутри нас живёт средневековая традиция воспринимать ребенка, как вещь и как собственность. И родитель имеет право его унижать, обзывать, тянуть за руку, давать подзатыльник. Мы видим постоянное нарушение уголовного кодекса: если взрослый тянет ребенка за руку, это является физическим насилием. А мы будем отводить глаза? Мой ответ однозначен: если обижают слабого – надо его защищать.
Я вмешиваюсь почти всегда, никогда не унижаю родителей, не кричу, а могу на ушко сказать — посмотрите, какой у вас замечательный, золотой малыш, что же вы на него кричите. В подавляющем большинстве случаев родители останавливаются, извиняются или говорят спасибо. Мы очень часто ведем себя непотребно, потому что нас заносит. Это не потому, что мы плохие люди. Я всё же надеюсь, что в основе наших отношений — любовь.
Вы сами ни разу не кричали на своих детей?
Я грешен, как и все. Детей у меня трое, и я горжусь тем, что на младшую дочь, которой сейчас 12 лет, я ни разу не кричал. Когда мы кричим, то дело вообще не в детях, а в нас самих. Можно сказать, что все мы люди, порой эмоциональные и вспыльчивые, а ребенок потерпит… Нет, мы совершаем в этот момент неприличный, непотребный поступок. Мы должны это понимать. Есть естественный, способ, как этого избежать: не стиснуть зубы и не сжать кулаки, а наоборот.
Став впервые родителями, мы не имеем опыта общения с детьми, поэтому совершаем ошибки. Всех гложет вопрос: можно ли исправить эти ошибки и как?
Для начала надо ошибки признать. Я обожаю русский глагол «повиниться». Если ребенку уже 12 лет, скажите ему, что это не он совершает глупости, а вы. Пора это изменить и понять, что в ваших отношениях главное — любовь.
У 12-15 летнего подростка в принципе очень непростая жизнь. А дома часто продолжается передовая – родители портят ему жизнь. Тогда где же у него тыл? Он должен знать, что его дом — территория, где он может побыть собой. И всё встанет на свои места.
Психотерапевты говорят, что все проблемы кроются в детстве, поэтому они работают с детскими психотравмами…
Я абсолютно уверен, что все мы родом из детства. И в детстве очень многое в нас закладывается. Мы вырастаем и говорим, что никогда не будем воспитывать своих детей так, как воспитывали нас, а потом машинально начинаем воспроизводить ту же самую модель воспитания.
В каком возрасте закладываются психотравмы?
Травмы – это не совсем то слово. Устанавливаются модели поведения. 7 лет – очень важный возраст, тогда мы считаем родителей богами и не можем поверить, что взрослые могут ошибаться и хотеть нам зла. Ребенок считает, что мама права, а неправ он. И мама этим пользуется. У мамы плохое настроение, она сорвалась, у нее тяжелая жизнь, у нее самой было плохое детство — в 7 лет человек этого не понимает и не должен понимать. Он думает, что он плохой.
Модель поведения с возрастом меняется, но базисная фиксируется. Иногда мы слышим такое клише: дети — манипуляторы. Они не станут манипулятором, если вы их этому не научили. Когда ребенок хочет заняться чем-то интересным, а мама говорит – нет, сначала мы займемся другими делами. Она может считать, что так ребенок станет крепкой личностью, но при этом она учит его тому, что его желания ничего не значат, не нужно следовать своим интересам, а нужно выполнять волю сильного.
Все эти терзания в душе ребенка и формируют его личность?
Они точно формируют его личность. Независимо от того, что служит фоном. Но личность у человека меняется. Я в 30 лет – не тот же самый, что в 50. В 10 лет у меня были определенные интересы, взгляды на жизнь и способы взаимодействия с окружающими, а в 20 лет появились другие.
Однако в нежном возрасте влияние на нас гораздо серьёзнее. Потому что ребенок с 4 лет воспринимает мир таким, какой он есть, или каким он хочет казаться. И только в 15 лет ребенок сможет сказать свое мнение, подтвержденное опытом, будет способен противопоставлять.
Дети очень чувствительные. Могут ли все эти примеры воспитания сказаться и на их физическом здоровье?
Я бы рекомендовал наблюдать за своими детьми, чтобы вовремя обнаружить моменты, когда дети зажаты физически. Найдите причину этого. В нормальном состоянии ребенок будет самим собой, у него не будут сжиматься кулачки, не пойдет пятнами лицо, он не станет скрежетать зубами или рыдать, у него не будет болеть живот и ноги не станут ватными… А если всё это возникает, я уверен, это влияет и на его здоровье тоже.
Вы сами свидетель взросления трех поколений детей, у вас внук есть. В чем вы видите кардинальное отличие между поколениями?
Я нынешнему поколению детей завидую белой завистью. Они клевые, они намного свободнее, у них практически безграничный инструментарий для того, чтобы взаимодействовать с действительностью – в два клика они могут получить ответы на любые вопросы. Но эти дети находятся в опасности. Потому что предыдущее поколение меняться не хочет, оно говорит – нам плевать, какие вы, мы вам предложим программу по литературе 30-х годов прошлого века, читайте. И в этот момент происходит клинч – от этого хорошо не становится ни первым, ни вторым.
Нынешнее поколение рождено в цифровое время, у них совсем другие способы познавать мир. А мы пытаемся их оградить и защитить от интернета?
Мы подобно поколению предыдущему, которое говорило нам, что нельзя смотреть телевизор, потому что отупеешь, тоже боимся всего нового и говорим нашим детям – ничего нового нет. Мы будем говорить о несуществующих исследованиях, подтверждающих вред интернета. А это неправда, что ребенку вредно проводить время в планшете. Исследований на самом деле пока мало, потому что это действительность, которой от силы 15 лет.
Мы не защищаем детей, а входим в тот самый клинч между современностью и каким-то прошлым. А могли бы сказать: мир меняется, давай будем изучать его вместе. Но нет, когда мы со всех сторон на ребенка давим и он уходит от нас в виртуальный мир, мы и оттуда вытаскиваем его. Он спрашивает – зачем мне вылезать из планшета, что интересного вы хотите предложить мне взамен? И мы говорим — делай уроки. Дальше еще хуже: если ты не вылезешь из интернета, я лишу тебя того, что ты любишь, испорчу тебе жизнь.
Почему дети так любят смотреть в интернете, как другие играют в видеоигры и одновременно это комментируют?
Я знаю взрослых, которые решили посмотреть, что это такое, и тоже зависли. Это связано с неким механизмом, отчасти идущим от современного мира, но еще и потому, что ребенку нечего делать вместо этого. Папа на рыбалку не ходит, его не зовет, мама не предлагает вместе готовить. В таком увлечении ребенка есть признак некоторой опасности, потому что в этот момент он дошел до такой точки, когда чужое действие завораживает его, потому что у него нет своего.
Детям-подросткам уже неинтересно со взрослыми…
Это не так. Им неинтересно с теми взрослыми, которые сами неинтересны и которым ничего неинтересно. Если речь идет о семье, в которой принято каждые выходные гулять по городу и искать артефакты — разве ребенка это не может увлечь? А если папа не читает книги и мама не читает, но ребенку всё время говорят – пойди почитай. Странная картинка, не правда ли? Хотите, чтобы у детей были интересы в жизни, проверьте собственные интересы.
Сегодня четвертое поколение родителей после войны, когда ребенок оказывается в центре внимания, вся жизнь строится вокруг детей. Мы хотим дать им образование, развитие, развлечения, вещи…
На словах мы можем говорить что угодно, но на деле мы хотим у детей всё отнять. Мы делаем ребенка центром мира путем подавления. Глагол «загрузить» — очень точный. Давайте мы его поймаем и загрузим. Но разве мы так мы сделаем его жизнь приятнее и легче.
Родители водят детей по разным кружкам. А что сами дети про это говорят? Я часто на лекции прошу поднять руку тех, кто учился в детстве музыке. 70 процентов поднимают. А потом спрашиваю, кто может сесть и сыграть. Остается две руки. Потому что родителей не интересовало ваше мнение, они говорили – тебе пригодится. Мне сразу вспоминается выражение – нельзя осчастливить насильно. Ребенок не хочет играть на пианино, а мама говорит – ты уже начал, мы договорились, ты хотел, так что учись.
Не кажется ли вам, что есть тенденция чрезмерно оберегать детей от всего? Не растим ли мы их несамостоятельными и инфантильными?
Да, такими и растим, но по другой причине. Разве мы защищаем детей, когда учителя на них орут или когда при одном человеке плохо говорят о другом. Когда первоклассника не выпускают с урока в туалет, потому что надо было сходить на перемене — мы защищаем их при этом? Нет, мы их предаём – все терпели и ты терпи, зато мы будем возить тебя на машине в школу, чтобы с тобой ничего не случилось. Они растут инфантильными, потому что часто оказываются в ситуации, когда любой, кто сильнее их, имеет право на их личность. Нам бы в нужный момент защищать ребенка, а не придумывать несуществующие опасности.
Вы считаете, что детям дисциплина не нужна?
А женщинам нужна дисциплина? Мы почему-то говорим о детях, как об отдельной группе населения, которым дай только волю и они начнут выпрыгивать из окон, какать посреди комнаты, бунтовать. Это не так, не надо демонизировать детей. Учитель говорит: рты закрыли, всем сидеть, на меня смотреть, говорить по поднятой руке. Такой должна быть дисциплина? Учитель не может сделать так, чтоб детям было интересно. Она убила их интерес. Потому что когда нам интересно, мы шумим, выкрикиваем, перебиваем, вскакиваем с места. А тишина в классе – это не признак интереса.
Мама жалуется — дай ему только сладкое и он всё съест. Если даже это произойдет, значит, ребенка учили сладкое вымаливать. У детей отлично развито чувство вкуса, а мы его портим, заставляя доедать еду или шантажируя ею. Мы постоянно заставляем слабого поступать так, как мы хотим – и это называем дисциплиной. Но есть другие способы взаимодействия с ребенком: авторитет, личный пример, диалог, обсуждение, договор, есть и конфликты – вопрос только в том, как мы ведем себя внутри конфликтов.
Сегодня появляются школы, которые занимаются по различным методикам. Как выбрать подходящую школу?
Есть самый очевидный критерий: нашему любимому человеку должно быть хорошо и комфортно. Не обязательно легко, но комфортно. Школа может быть прекрасным местом, куда ребенок будет идти с удовольствием. Если этого нет, то это не первый признак, а огромная красная лампа: всё не так в этой школе. Как можно сказать любимому человеку — потерпи 11 лет. Многими исследованиями подтверждено: если человек зацеплен интересом, он всегда сам найдет дорожку в жизни. Если ему неинтересно, то он жизнь посвятит тому, чтобы ненавистную математику не учить.
Где найти такие современные школы, куда дети будут идти с удовольствием?
Их действительно мало, потому что родители сами не хотят ничего менять. Чаще всего мы приводим ребенка в школу и говорим – сделайте с ним что-нибудь, я его через 11 лет заберу. Любая школа – это учреждение, созданное по заказу родителей и на их деньги. Странно не принимать в этом участие.
Может быть, не школы плохи, а просто дети по природе своей хотят больше развлекаться, нежели делать уроки, им сложно организовать себя, поэтому родители помогают им…
Проводя огромную часть жизни в каких-то рамках, делая не то, что им нравится, дети приходят домой, где должны продолжать заниматься тем же. Родители, приходя с работы, отдыхают. А дети, приходя из школы, должны продолжать трудиться. Кто сказал, что заниматься теми вещами, которые ребенок любит, означает не учиться. Странно, что учиться можно только тогда, когда тебя тошнит. Педагогика говорит обратное: наиболее активно и с пользой мы учимся в тот момент, когда нам нравится то, что мы делаем.
Как ни странно, педагогика — точная наука. Простая и сложная одновременно.
