Татьяна Устинова: «Очень люблю есть и не есть не могу!»

КАЙФ – В СВОБОДЕ ПРОСТРАНСТВА

Татьяна Витальевна, вы же не только книги пишете, но и ведете передачи на радио и телевидении. Как готовитесь и приходите в себя после съемок?

Мы для передачи «Мой герой» записываем сразу несколько интервью. Если говорить о психологической подготовке, то для меня важно найти в собеседнике то, что интересует лично меня, – будь то его любовь или отношения с бабушкой, страсть к автомобилю или к собакам. Если человеком не заинтересоваться, то получится скучная, долгая и для всех утомительная история. А физически действительно тяжело полтора часа сидеть, выпрямив в спину. Выходишь из-под камеры и понимаешь, что тебя на одну сторону  перекосило, а впереди еще три героя и надо как-то изловчиться и перекоситься на другую сторону, чтобы опять же сидеть ровно. Поэтому после записи нескольких программ я стараюсь походить к массажисту хотя бы на три сеанса. Массажист мой, бывший спортсмен, видит меня и каждый раз говорит: «О, как тебя расколбасило-то!»

Вы с мужем и двумя сыновьями живете загородом. В чем для вас кайф загородной жизни?

Не поверите, мы там работаем. Даже не буду придумывать сказки про то, как  мы катаемся на байдарке по нашей речке или бегаем в парке… Хотя муж бегает свой кросс уже 30 лет. Жизнь за городом – это для нас форма существования привычная, я родилась и выросла в подмосковном Жуковском. Мы привыкли к тому, что наше личное пространство ограничено не стенами квартиры, а забором. Нам нужен свой дворик, чтобы выпустить туда собак, чтобы самим посидеть в гамаке, на траву посмотреть, а не на асфальт. Кайф – в свободе пространства.

Подозреваю, что там легко расслабиться. У вас есть рабочий график?

Есть. Нельзя сегодня поработать над романом, завтра бросить, через два дня продолжить. На написание романа мне нужен месяц-полтора, значит, на это время я не планирую интервью, не езжу на телевидение, не сочувствую вдовам, не утешаю сирот, не лечу больных, не отвечаю на звонки. Я встаю не раньше девяти утра. Пью чай и только английский. Мы с моим старшим сыном Мишей — страстные любители чая. Знаете, Анна Ахматова делила людей по трем признакам: первый – чай, собака, Пастернак, а второй – кофе, кошка, Мандельштам. Так вот я – первое (смеется). После того, как выпью утром чай, я часа три пишу. В 12 завтракаю, например, омлетом, блинчиками или творогом. Иногда бутербродом со шпротами, да-да, очень их люблю. Потом снова закрываюсь в кабинете и не выхожу до семи вечера, когда муж приезжает с работы. Конечно, я знаю, что нужно делать перерывы, гимнастику, ходить на ЛФК и так далее. Но все это в момент работы над текстом невозможно.

А если вас отвлекли от работы?

Тогда начинаются мучения, потому что очень тяжело войти в то состояние и настроение. Я начинаю что-то переписывать, ведь за неделю перерыва я повзрослела, у меня изменились взгляды на жизнь. На самом деле физический процесс написания текста довольно прост. Но ему предшествует долгая подготовительная работа – я что-то вынашиваю, постоянно чиркаю, придумываю. Потом вся эта плотина прорывается. Когда я пишу, мне там, в тексте, интереснее, чем здесь. В этот момент для всех я неинтересный собеседник, никудышная жена и мать.

Какие условия вокруг вас должны быть созданы для работы?  

Не могу работать там, где шумно, мне нужно закрыть за собой дверь. Не могу работать, когда кто-то стоит над душой. И еще я курю. Без сигареты мне не работается, это ужасно, но скрывать не буду. Мне обязательно нужны ручки и тетрадки, в которых я от руки пишу огромное количество заметок и слов, которые мне понравились. Например, из последних — суебесие, козлогласие или воздоил. Но все мои тетради не простые. Они толстые, на пружинах, разные по фактуре. В одной, с жестким переплетом и клеткой, – все, что имеет отношение к роману. В другой, где бумага мягкая и не линованная с киской на обложке, –  там все для сценария. А еще нужен блокнот с отрывной бумагой.

Я ПРОТИВНИК ДИЕТ

У вас в семье трое мужчин, успеваете баловать их чем-нибудь вкусным?

Я не верю тем женщинам, которые говорят, что им некогда готовить. Если у вас есть семья, дети, значит, вы готовите. И я готовлю каждый день. Муж приезжает, я вылезаю из-за компьютера, иногда все проклиная, иногда радостно порхая, и начинается: спагетти с базиликом и помидорами, запеченная утка, петух в вине, палтус в белом соусе… Я люблю постоять у плиты. Когда уезжаю, то на кухне главенствует муж, его фирменное блюдо — жареные стейки с макарошками (смеется). А еще у нас дома всегда много народу — наши друзья и друзья детей. Мы такие грузины – принимаем всех, кормим от души, беседуем. И беседа в этих историях занимает огромное место.

О вашем похудении говорят с восторгом. Нас в первую очередь интересует ваша мотивация – что послужило толчком к изменениям?

Болезненное состояние. Поняла, что так жить больше не могу – при росте 180 см я весила 200 кг. Мне физически было плохо. Когда меня читатели спрашивают, как худеть, я всегда говорю, что нужно ответить для себя на вопрос — зачем. Если вы в 40 лет, родив двоих детей, носите 52-й размер, а хотите носить 36-й — это собачья чушь! Если женщина в 40 лет весит столько же, сколько в 18, это означает, что она не здорова, у нее не в порядке эндокринная система. Мне вес не мешал, пока он не перешел все разумные границы. Я не могла спать, у меня начались кошмары, я стала задыхаться, мне казалось, что я вот-вот умру. Мы вызывали скорую, потому что не подозревали, что источник моих проблем – вес. Врачи говорили, что я здорова, как бык: кардиограмма, давление – все в порядке. Сделала КТ, МРТ, электронное исследование мозга – все в порядке. Но я стала падать при ходьбе, у меня были отеки и одышка. Тогда-то мой друг-врач сказал, что надо бы избавиться от лишнего веса. И дальше была абсолютно медицинская история. Я прошла различных врачей – флеболога, эндокринолога, кардиолога, хирурга и только в последний момент направилась к диетологу. Не наоборот. Нужно, чтобы все специалисты написали программу лечения болезни. Эта программа заняла у меня почти семь лет. Сейчас я вешу 100 кг, то есть я не превратилась в фотомодель, но я избавилась от проблем.

Каких правил вы придерживались эти семь лет?

Не могу похвастаться тем, что я волевая женщина. Под врачебным наблюдением я уменьшала объемы еды очень-очень медленно. Например, я люблю щавелевый суп. И если я могла съесть тазик супа, то сейчас я съедаю креманку — и сыта. Но путь от тазика до креманки занял семь лет, я постепенно уменьшала порции, буквально по ложке. Поэтому у меня не было срывов, ведь ограничение в еде, диеты – это страшный стресс, перепуг для организма. Мы очень любим мясо на костре. Я съедала три шампура, а сейчас ем три кусочка — и больше не хочу. Приучила себя на обед и на ужин есть какой-нибудь суп – теперь я это обожаю. Диетическая еда не должна быть невкусной. Я научилась делать все вкусно: протертые супы из грибов, из шпината, из цветной капусты, из молодого зеленого горошка и из чечевицы. Единственное, от чего мне было сложно отказаться, так это от бутерброда с колбасой. Я люблю свежий хлеб с толстым куском вареной колбасы или с тоненьким сырокопченой. Это я не ела очень долго, но сейчас могу это себе позволить в небольших количествах.

Ваша семья поддерживает новый курс?

Да, ведь мужчинам главное – вкусно. Я перестала готовить к мясу гарниры, у нас теперь легкие салаты. Самое простое, что мы обожаем: толсто порезанные огурцы с крупной морской солью и большим количеством оливкового масла. Это еще прекрасно для перистальтики. Кстати, мы никогда не ели рыбу, более того, у меня на нее была аллергия. А теперь ничто так не люблю, как кусочек рыбы, политый легким соусом с травами, креветки с травами и лимоном. И никакой аллергии.

Вы экспериментировали раньше с диетами?

Да, конечно. Я сильно похудела во время первой беременности, потому что все девять месяцев страдала от сильного токсикоза, не могла ни есть, ни нюхать еду. У меня была замечательный доктор, которая сказала, что ребенок в утробе настолько защищен и гармоничен, что даже из стакана молока возьмет все нужное и родится здоровым. Сын и родился 4 кг весом, а сейчас он 190 см ростом. Я тогда похудела на 25 кг, но потом набрала быстро и много. Со вторым сыном похудела килограмм на 10, но снова набрала. И потом, как любая девочка, чья молодость пришлась на 90-е годы, я попала в эту канитель с глянцевыми журналами. Сейчас я понимаю, что это ахинея, и что мой шестой размер груди не несчастье, а находка для моего супруга, а тогда мне казалось, что я урод. И я начала пробовать какие-то рисовые отвары, кефирные разгрузочные дни, поедание гречневой каши с медом… Все это выливалось в тяжелейшие страдания, потому что я очень люблю есть и не есть не могу! Я с тех пор принципиальный противник диет, не верю в то, что диета может быть универсальной для всех. Если вы за лето набрали лишние 1,5 кг, то это не лишний вес. Просто перейдите на неделю с жареной свинины на рыбу – и размеры уменьшатся.

Какие ощущения у вас до и после похудения?

Процесс похудения был длительный и медленный, но здоровье я, конечно, поправила. У меня выровнялось давление, прошла одышка. Произошли вкусовые изменения – я полюбила то, что раньше не любила или не ела: рыбу, морепродукты, супы, спаржу. У меня облегчилась жизнь в плане одежды. Одежда больших размеров в России – просто беда, она убогая, да ее просто нет. Теперь же я получаю удовольствие от того, что во многих магазинах в последнем ряду есть что-то моего размера. Это мое главное удовольствие. 

А фитнесом занимаетесь?

Как его не было в моей жизни, так и нет. Конечно, мы иногда катаемся на велосипедах, ходим на беговых лыжах, два раза в году на море или в бассейне я плаваю. Но ни о каких регулярных физических нагрузках речи не идет. Это, конечно, несовременно и плохо. Но зачем мне идти в фитнес-клуб качать пресс? Я не уверена, что это хорошо: место в 100 квадратных метров, где потеют, хрюкают, кашляют сто человек. А тренажер протирают после такой же страдалицы, как я? Какой бы ни был дорогущий клуб, все там одинаково.

Не было ли у вас желания поэкспериментировать со стилем?

Я как раз считаю, что изменилась кардинально, когда перекрасилась в блондинку, потому что попросту поседела. Мне 40 с небольшим, и сейчас мне понятно, как одеваться, чтобы выглядеть хорошо. В розовом платье с оборками буду чувствовать себя неловко, а на шпильках я, скорее всего, упаду, потому что у меня астигматизм и я все время считаю ворон по сторонам. Зато я люблю длинные юбки и странные платья. Очков у меня 229 пар на каждый день, очень люблю бижутерию. Обожаю обувь, особенно на разных платформах. Мне нравятся джинсы и драные майки. И сейчас я могу себе все это позволить!

Женщины, работающие лицом, рано или поздно идут в салоны красоты. Что вы делаете, чтобы самой себе нравится в кадре?

У нас генетика щадящая по женской линии – мы медленно стареем. В моем случае мне помогают разные средства ухода от морщин. Но я понимаю, что это эффект поверхностный и недолговечный. К пластической хирургии отношусь лояльно, но пока об этом не задумываюсь и колоть в себя ничего не хочу, потому что не очень в это верю. Мне пока хватает массажа лица и маски из водорослей, которые мне делает мой косметолог.

СЕМЬЯ — ГЛАВНОЕ

Ваши героини в романах похожи на Золушек. У них сначала все плохо, а потом хорошо – обязательно мужчина, любовь, семья. Почему именно такой сценарий?

 Для меня возможное, понятное и гармоничное устройство мира – это семья, дети, родители, сестры, братья, племянники. Я как раз пишу о той жизни, которую сама знаю и понимаю. Самое страшное, когда у человека все есть, потому что тогда у него нет причин развиваться и в итоге понять, зачем он сюда пришел. Разве только есть и гадить? С моей точки зрения, Золушки – мы все: мальчики, девочки, взрослые и молодые. Мы все бесконечно рефлексируем, не дорабатываем, не добираем, нам всем плохо, мы себя грызем, корим, комплексуем. Тебе могут 300 тысяч человек сказать, что ты молодец, а ты будешь думать, что это не так, пока не увидишь одобрение в тех единственных глазах, которые имеют для тебя значение. Самое главное для меня – семья. У нас не принято ругать друг друга и критиковать. Очень много вокруг людей, которые покритикуют. А семья – это крепость, за стенами которой ты железно знаешь, что никогда никто не сделает тебе больно. Без нее ты босый, голый и на краю обрыва. Мы всегда друг за друга.

Как вы относитесь к похвалам?

Я стесняюсь, мне неловко, уши горят, я жмусь и говорю – вы ошиблись. Но потом я вспоминаю слова, мне приятно, я рассказываю об этом дома. Конечно, у меня бывают приступы самоедства, когда я вдруг понимаю, что я бездарь, никто, занимаюсь непонятно чем и не достойна находиться в литературе. Я всегда недовольна собой.

Как думаете, почему у нашумевшего эротического романа «50 оттенков серого» Э. Л. Джеймс такой бешеный успех? Там тоже история про Золушку, но еще и с клубничкой…

Там очень простым языком, просто проще не бывает, описаны эротические мечтания, которые время от времени посещают каждую из нас. Настолько это просто и примитивно, как песня «Боже, какой мужчина, хочу от тебя сына». В моих романах тоже есть эротические сцены. Написать их очень трудно. В них важны не инструкции, а эмоции — это сложнее всего описать словами. Помню, одна девушка у меня спрашивает, краснея: «Мой муж почитал ваши романы и просил узнать – почему во время постельных сцен ваши герои стонут, хрюкают, взвизгивают?» Я ей говорю, мол, пусть ваш муж позвонит мне, если встретит человека, который во время секса поет гимн Советского союза. Потому что все остальные делают именно то, что у меня написано (смеется).

Сегодня все легко женятся и разводятся, а вы с мужем сто лет вместе. На чем держатся ваши отношения?

Это любовь. Я всегда девочкам говорю – выбирайте мужиков интересных. Не по красоте, не по кошелькам. Мой муж путает Анастасию Волочкову с Анастасией Заворотнюк, с ним невозможно обсудить светские новости. Но он образованный человек, и мне нравится это. Он рассказывает такие вещи обо всем вокруг, которые мне безумно интересны. И все годы он находит, что мне рассказать и чем удивить. Когда муж уезжает в командировку, бывает недели на три, у меня сразу разлаживается вся жизнь. Со старшим сыном некому поговорить, с младшим некому решать геометрию, некому гулять собакой, некому заниматься карнизом… В моей системе координат вселенная строится вокруг мужчины. Конечно, ее строит женщина, но строит вокруг оси.

Где вам лучше всего отдыхается?

В Прибалтике, на родина моего мужа. Белый песок, море, сильный ветер, яркое солнце, чашка кофе после секса, белый диван на зеленой траве, дощатый пирс, чтобы никого не было, чтобы можно было утром читать «Песнь о Нибелунгах» – совершенно непонятное и не имеющее отношения к жизни произведение. Чтобы можно было сидеть в воде и забежать в крохотный спа с массажистом. Чтобы можно было поехать в собор на органный концерт и в королевский замок на выставку картин. А дома идеальный отдых – вкусный ужин за разговорами. Мы бесконечно разговариваем, не закрывая рта. А когда все расходятся по делам — английский сериал, теплый плед, любимые джинсы и диван.